Решил с чего-то я почитать интервью с Егором Летовым (ныне покойный лидер группы Гражданская оборона), которое предоставляет сайт
http://www.gr-oborona.ru.
Я откровенно говоря очень слабо был знаком с его личностью, а буквально недавно, и слабо знаком с творчеством. И был крайне удивлён и поражен, прочитав его мысли, выложенные в интервью...
О становлении Духа. О том, что действительно важно. О том, каковы реалии вокруг. Чёрт, как же этот человек четко видит положение дел.. Его слова пропитаны духом Немецкой философии, в том виде, в котором я себе её представляю, в том виде в котором я ею восхищаюсь! Реальная личность, которая не просто так трепет языком. Человек с большой буквы. И да, пусть в жизни он был не сахар, как и сам пишет, но главное в человеке не его межличностные отношения между собой. Главное его идея и мировоззрение, которое он несет. Его клад, что он передаёт людям, знающим его, почитающим его талант...Честно говоря - я не подозревал о том, что это был такой глубокий человек...
Вот допустим Цой - он нёс в своих песнях сильные порывы смысла. Простого человеческого смысла. Понятного всем и близкого всем, поскольку именно об этом кричали все вокруг. Именно это царапало сердца многих. Тех, что хотел этих самых перемен и всего прочего. Но его актуальность и смысл, на самом деле, были довольно локальны. Не во всех песнях, право, но в самом главном, на чем его величие было построено. Эти песни были того времени. Они пережили свои репрессии и революции и в наше время (что бы кто не говорил) многие из очень мощных запалов уже сгорели. Не актуальны, поскольку они просты и четко направлены на тему. Тема себя изжила и песня осталась лишь пережитком... И да, она почитаема и велика, как памятная, но уже не актуальна.
Совсем иное дело - Летов. Его песни более сложны. Хитросплетение слов, которое недалекому человеку покажется глупым набором слов, несёт в себе, порой, очень мощный поток энергии...Идею.. Какую-то очень важную мысль, которая чаще всего не ограничена случаем и простотой какого-то обычного действа, а скорее является фундаментом тем случаям и действиям. Указывает на корень. На самую суть.
Не могу не восславить этого человека... Прочитав его обычные рассуждения и слова он поразил меня своими размышлениями. Выписываю вам самые, на мой взгляд, важные моменты. Остальное можете прочесть по
ссылке, если интересно.
PS Мат присутствует.Читать дальше
С - Берущий интервью.
Е - Егор Летов.
Е.: Бердяев, судя по всему, прав оказался — действительно, настал катакомбный период для носителей, хранителей культуры. Все превратилось в слизь и грязь. Стало быть, надо уходить отселе пока не поздно — незачем свои святыни на всеобщее осмеяние выставлять. Хотел я, по правде сказать, записать напоследок альбом… о любви. Давно хотел. И хотел я назвать его Сто лет одиночества Это очень красиво и здорово. В этом очень много любви — Сто лет одиночества.
С.: А ты не боишься цитировать Маркеса? Ведь это же он сочинил. А не ты.
Е.: Да какая разница — кто сочинил! Я уверен, что это и не Маркс сочинил. Все это и до него было. Вообще — ВСЕ ВСЕГДА БЫЛО И БУДЕТ — это ЗНАНИЕ. Оно кругом. Вот — в деревне за окошком. В коте моем, который на матрасике спит. Знание не принадлежит никому лично. Так же как и мои песни в высшем смысле не принадлежат лично мне. Или наоборот — Знание принадлежит всем. Мне вот постоянно кажется, когда я встречаю что-нибудь
НАСТОЯЩЕЕ, — что это — я. Я впервые когда Doors услышал… или Love… или песню Непрерывный суицид — первое, что во мне возникло, это фраза: Это я пою. То же самое могу сказать и о фильмах Тарковского, и о Хлебникове, и о Достоевском, и о Вадиме Сидуре… могу до ночи перечислять. А что касаемо цитирования… это очень здорово — взять и привнести что-то неожиданное и новое, красивое — в то, что уже… Это как взять и достать с чердака старую игрушку, сдуть с нее пыль, подмигнуть, оживить — и да будет Праздник! Понимаешь?
С.: Вот ты говоришь — дух умер…
Е.: Умер, для них для всех. Покинул. Такого, я уверен, не было никогда. У меня недавно как будто что-то открылось внутри. Я понял. Это — пиздец. Тут бесполезно словеса говорить, руками махать… Это ведь не только в нашей стране. Это везде так. Нас это в последнюю очередь коснулось из всей цивилизации. Зато у нас это быстро произошло и раскидисто. По-русски.
С.: Так что, по-твоему, сейчас даже творчество смысла не имеет?
Е.: Мне кажется, уже нет. Не имеет. Вот то, что я говорю ты поверь, я не от ума говорю. Я это чувствую. Как факт, существующий явственно и наглядно. Для меня. Поэтому спорить и аргументировать я не буду, ты только не обижайся. Может быть, это от того, что во мне что-то важное сломалось. У меня был даже стих такой: Когда я умер, не было никого, кто бы это опроверг. Может быть, это самое главное, что я создал, — этот стих. А насчет творчества… вот Сергеич однажды (году этак в85-м) высказал такое соображение — что, мол, рок-н-ролл надо запретить под страхом уничтожения на месте. Что если берешься сочинить или спеть песню — должен будешь убитым быть. И вот ежели кто и решится в таком случае петь — то это будет НАСТОЯЩЕЕ. Я, помню, тогда долго с Сергеичем ругался. А сейчас — так он как бы и прав. То, что вокруг сейчас деется, — это же и словами не расскажешь! У Ницше в Заратустре фраза была о том, что наступит время, когда и понятие ДУХ означать будет грязь. Вот оно и наступило, всем на радость и утешение. Мне тут делать нечего. Здесь еще долго будет потеха продолжаться, пока все это не ПИЗДАНЕТСЯ самым жестоким образом. И вот тогда, может быть, наступит эра протрезвления… время собирать. Мне, однако, еще посчастливилось… я везучий человек — я все умудрялся делать вовремя. Я застал советский вудсток — последний, наверное, отчаянный, чудесный всплеск детской чистой, живой радости — в годах 84-88 — и сам этому, надеюсь, в какой-то мере посодействовал. Я застал праздник, я был на него приглашен. Такого больше не будет.
С.: А вот у Башлачева есть строка про то, что появится новый мальчик за меня — гада воевать.
Е.: Вот не появится. За меня — гада воевать, во всяком случае, никто не будет. Да и за Сашку, судя по всему, уже и сейчас некому. Уже и продали, и закопали — как и Высоцкого, и Битлз, и все остальное.
С.: Почему закопали? Я видел недавно, как в нашем Торговом центре совсем молодые ребята (в телогрейках) покупали Сашкины пластинки. Значит — слушают.
Е.: Да я не об этом. Понимаешь, я так считаю — если ты УСЛЫШАЛ то, что там внутри, если ты ПОНЯЛ, по-настоящему ПОНЯЛ, — то ты святым должен стать, на меньшее права не имеешь! Это- ЧУДО должно быть! Каждая настоящая песня — это ЧУДО. А если оно не происходит с тобою — то ты ничего не слышишь. Любое творчество — творчество от сердца — это ЧУДО. А если его НЕМА — то и цена всему — кусок говна, тогда и земля — прах, и солнце — медная посудина, как справедливо заметил писатель Розанов. А то, что пластинки Башлачевские покупают, — так это, намой взгляд, факт не то что печальный, но и трагический. Гностики, наверно, правы были — знание должно принадлежать посвященным. По крайней мере — в тех условиях, кои мы имеем в течение последних тысяч лет. Вот что я искренне имею сообщить тебе по этому поводу.
С.: Я вот слушаю тебя и представляю — о какой любви ты бы напел!
Е.: Да ты, наверно, кое-что уже слышал… из этого… цикла. Вот — про Христа, Евангелие называется.
С.: Это где задуши послушными руками своего непослушного Христа ?
Е.: Да.
С.: Ну и любовь у тебя, однако. Страшноватая любовь, прямо говоря…
Е.: Страшноватая? Наверно, да. Любовь, по-моему, вообще — вещь весьма страшноватая. В обычном понимании. Все настоящее — вообще страшновато. Для правильного индивидуума. А вообще-то, ты знаешь, мне все говорят — у тебя, мол, одно чернуха, мракобесие, депрессняк… Это еще раз говорит о том, что ни хрена никто не петрит! Я вот совершенно трезво и искренне сейчас говорю — все мои песни (или почти все) — именно о ЛЮБВИ, СВЕТЕ И РАДОСТИ. То есть о том, КАКОВО — когда этого нет! Или КАКОВО это — когда оно в тебе рождается, или, что вернее, когда умирает. Когда ты один на один со всей дрянью, которая в тебе гниет и которая тебя снаружи затопляет. Когда ты — не тот, каким ДОЛЖОН быть!
С.: А когда ты тот, каким ДОЛЖОН быть — есть такие песни?
Е.: Когда ты НАСТОЯЩИЙ (снова это слово), как мне кажется, творчество излишне. Творчество — это как бы акт очищения, путь домой, через страдание, через расхлебывание всей этой чудовищной грязи, всей этой патологии. Через это преодоление возникает… ПРОРЫВ. Как озарение. Как осознание. Как УТВЕРЖДЕНИЕ, что ли. А когда ты достигаешь — там уже нет слов. Там вообще ничего этого нет.
Надо сказать, что вообще все слова — говно. Скуден язык, Нищ, Жалок, и убог. Все это создано — все слова, понятия, системы — сам язык — для болтовни, для игры в бисер в лучшем случае. Если и не создано, то работает именно ради этого повсеместно. Слова недостойны НАСТОЯЩЕГО языка. Через них можно задать как бы вектор, образ, указочку. Но ведь все это… не самодостаточно. Все это — костыли. Дырочки. Веревочки.
Я всегда испытывал крайнее неудобство, когда пытался посредством речи выразить что-либо. Вот возникает мысль, даже не мысль, а образ некий… даже и не образ, а что-то легкое, ясное, и при этом бесконечно многозначное — и как это выразить, какими томами, энциклопедиями, собраниями сочинений!.. У меня просто руки опускаются. И получается, что все, что я тут излагаю, — косноязычие и ПИЗДЕЖ, не более того, ибо не могу я самое простейшее, самое элементарнейшее чувство выразить кроме как указками — фанерными или там… малахитовыми, неважно. Футуристы, как мне кажется, это очень хорошо понимали. Особенно такие, как Алексей Крученых.
С.: Ты вот все говоришь о НАСТОЯЩЕМ — настоящие люди, настоящие песни… Что ты вкладываешь в это понятие?
Е.: Я уже об этом говорил столько раз, что может выглядеть со стороны — как мудрое, величественное поучение этакого пророка Моисея или там… какого-нибудь Льва Толстого. Вот с Янкой у нас постоянно происходили свирепые стычки на тему любви к человечеству. Она призывает любить и жалеть человека просто за факт его существования (это я так ее понимаю). По мне же человек — изначально это НИЧТО, это — говно в проруби, кукиш в кармане. Однако он может, способен вырасти до Великих Над небесий, до Вечности — если за его спиной образуется, встанет, скажем, Вечная Идея, Вечная Истина, Вечная система ценностей, координат — как угодно. То есть вся ценность индивидуума равна ценности идеи, которую он олицетворяет, за которую он способен помереть — даже не так… — без которой ему НЕ ЖИТЬ. Тут уж разговор не об идее даже, а о СУЩНОСТИ, которая выше всех идей, которую, скорее всего, и не выбираешь даже. Истинное, НАСТОЯЩЕЕ (мне просто нравится это слово) для меня есть то, что НЕТЛЕННО, непреходяще — то, что СВОБОДНО. Чем шире, свободнее идея — тем она и истинней.
Об этом бесполезно спорить — умно это или глупо, правильно или ложно. Просто для меня это — очевидно. Для меня это — так.
И ценность самого меня — тоже в той силе, которая заставляет меня топать вперед по долинам и по взгорьям. Которая побуждает меня популярно излагать тебе тут все это.
С.: А вот скажи, какая, по-твоему, самая плохая человеческая черта?
Е.: Похуизм. Я бы за проявление похуизма (если бы была у меня такая веселая власть) расстреливал на месте без суда и следствия. И притом — из самых гуманных побуждений и соображений. Весь стыд и позор, который мы повсеместно ныне наблюдаем и имеем, коренится лишь в одном — в равнодушии, которое позволил себе сперва один, затем — другой, третий, — и оно разрослось, как мясо, как опухоль, как глист какой.
С.: А как же твои призывы Похуй на хуй!, Выше-ниже поебать! и т. п.?
Е.: Да это же не похуизм! Это — АНТИПОХУИЗМ!! Когда говоришь: Вот это — говно, что это значит? Это значит, это — говно по сравнению с тем, что говном не является и так далее. Когда поется СЕДНЯ-ЗАВТРА-ПОЕБАТЬ!, это значит, что на свете есть просто ЗАЕБАТЕЛЬСКИЕ вещи, которые наглядно, ощутимо, ОЧЕВИДНО выше, важней, пуще и ваще, чем все эти нелепые выше-ниже, седни-завтры и прочий вздор. Я всю жизнь пел и говорил только об этом! Я никогда не высказывался в том смысле, что все вообще — говно (мне, честно говоря, обидно, что обо мне могут такое помыслить). Наоборот — доказываешь до рвоты всему миру, ЧТО НЕ ВСЕ ЕЩЕ ОБОСРАНО, что ЕСТЬ ЕЩЕ ЧТО-ТО ЖИВОЕ И ВЕЛИКОЕ, и ОНО — ВОТ ТУТ, ПРЯМО ЗДЕСЬ, ВОТ ОНО! — только иди, бери и не оглядывайся.
С.: Тебя послушать — так ты просто праведник какой-то, этакий товарищ и брат. А по жизни несколько не так выходит, несколько вонюче… Многие к тебе претензии имеют.
Е.: Да. Я говнистый человек, я это уверенно и толково могу о себе заявить. Говнистый именно — как человек. Многих я на своем веку обидел. Натуральным врагом народа тут сижу. А все отчего? Мы недавно с Женей Колесовым (это один из немногих оставшихся моих друзей, которым я еще либо не успел нагадить, либо которые имеют немыслимое терпение) рассуждали об этом — и он очень справедливо и точно заметил, что все мои ссоры и прочее заподло оттого, что я подхожу к людям с наивысшими требованиями — мол, отчего они не святые? Это он прав, все мои жизненные неурядицы случаются именно по этой причине. Но, честно говоря, это страшно обидно — почему же все они — не святые?!!! Если могут ими тут же и быть!
С.: А ты не думал, что подобные требования логичней и честнее начинать с самого себя?
Е.: Думал. Я не оправдываюсь, но… видишь ли, какая у меня ситуация. Всю жизнь всеми своими действиями — и творчеством, и всем прочим — пытаешься доказать себе, что ты — неговно. Что ты — МОЖЕШЬ. Что ты ХОРОШИЙ. Понимаешь, о чем я говорю? У меня постоянно так — доказываешь-доказываешь, что чего-то стоишь, что имеешь право на бытие, вылазишь-вылазишь из этого дерьма, и тут твои же близкие или сама реальность возьмет да и даст тебе понять: ДА ТЫ ЖЕ — ГОВНО, ПАРЕНЬ! Тут у меня тормоза и срываются. Особенно же меня злит то, что окружающие не хотят (именно — НЕ ЖЕЛАЮТ) — сделать, решиться на ЧУДО, прыгнуть через голову, через луну! Мне, сука, всегда было (да и будет, наверное) ОБИДНО — ведь все могло бы и может быть СОВСЕМ ИНАЧЕ — только б спичку к фитилю поднести! Нет, всем и так неплохо. Мне всегда было МАЛО — всего было МАЛО! Я не понимаю слова неплохо — оно перечеркивает все, что ЗАЕБИСЬ. У меня, видно, уж характер такой — истерический и жадный. МАЛО мне, когда все более-менее. Хочу, чтоб ЛЕТАЛО просто все от восторга в седьмые небеса! И надо сказать, что это у меня иногда получалось. Испытывал я это. И не раз. И в этом я — счастливый человек, хоть и стыдно мне за все мои гадости и глупости. Мне вот в последнее время кажется, что вся моя вина и беда в том, что в силу потакания своему характеру я упустил возможность встретить, найти еще одного или там… двух, таких же как я, безумных и безобразных. И вот взяли бы мы вдвоем или втроем (один я не потянул — не хватило, как выяснилось, мочи) и создали, воздвигли бы нечто столь ВЕЛИКОЕ, ЧУДЕСНОЕ, СИЛЬНОЕ и ЖИВОЕ — песню, идею или просто — чувство, импульс — то, что просто НЕ ПОЗВОЛИЛО бы произойти тому, что столь печально произошло со всеми нами, со всем нашим забвенным миром. Один — это уже здорово. А двое — это же СОКРУШИТЕЛЬНАЯ СИЛА, это — воля, которой можно вселенные взрывать и воздвигать, с которой можно сказать солнцу — Подвинься. Я это серьезно говорю. И то, что я допустил нынешнее повсеместное унижение и уничтожение Духа — в мировом масштабе, в этом моя страшная вина.
С.: Ты серьезно считаешь, что вы могли бы все исправить?
Е.: Несомненно смогли бы. Во всяком случае — отдалить этот конец. А там, глядишь, кто-нибудь заметил бы нас. Подставил бы, так сказать, плечо. Но… не нашел я людей, способных потянуть такое. Все же вокруг — БЛАГОРАЗУМНЫЕ! Или — самоуниженные и самооскорбленные. Вся тут беда в том, что никто не страдает центропупием, никто не верит в то, что он — всесильный, что он — центр вселенной, в той же степени, в которой им является и одуванчик, и лимон вот в моем стакане с чаем… и любая точка во вселенной. Никто не верит, НЕ ЗНАЕТ то, что все в этом мире прочно и очевидно завязано и зависимо. Каждый твой шаг, каждое твое действие, твое слово неукоснительно меняет и преображает ВЕСЬ МИР. Вот мы сейчас сидим, говорим — а где-нибудь в Америке от этого горы валятся. Понимаешь? Каждый — хозяин Вселенной. Каждый, для кого это — ТАКОВО. Если ты веришь в то, что ты СПОСОБЕН, что ты МОЖЕШЬ менять мир, что от тебя зависит ВСЕ, ты приказываешь горе — и она движется. Она не может не сдвинуться. Ей ничего больше не остается.
С.: Ты в это веришь?
Е.: Я это ЗНАЮ. Знаю и умею.
С.: И что захочешь, то и будет?
Е.: Будет, если на твою волю не найдется более сильной. Но никому это не нужно! Никто не хочет или не может (что то же самое) себе позволить — быть ответственным — ответственным за все. За себя хотя бы! Позволить себе быть не то что СВОБОДНЫМ, а хотя бы — просто счастливым. Счастливым не освинелым удовлетворением, а — детским чистым восторгом от факта собственного существования вот здесь и именно сейчас! Все, что я говорю тут, и без меня уж тысячи лет известно, но мне удивительно и досадно, что никто этого не скажет, если мне взять сейчас и застенчиво промолчать! Ведь все, что будет сказано, будет сказано все непременнейшими мозговитыми критиками, матерыми христианами, а также вечно терпящими, ожидающими, призывающими, недомогающими и прочей косоротой публикой! Нет, чтобы взять и сказать: СТОП! И оказаться — дома. Все будут долго и протяжно ныть, кусать пальцы, ждать, терпеть, воздавать, созидать… Ей-богу, человека ДОЛЖНО БИТЬ! БИТЬ ЩЕДРО И ОТЧАЯННО!
С.: А как ты видишь будущее — этакий апокалипсический вопрос.
Е.: Какое будущее?
С.: Ну, допустим, нашей контркультуры. Контр Культ Ур?а посвящает сей проблеме многие страницы.
Е.: А ее нету — контркультуры. Вообще ничего этого нет — ни культуры, ни контркультуры, все это — цацки. Все это кукольные шашни — по выражению доблестного Манагера. Нету этого, и не было никогда. Размышлять о таких понятиях, как культура, контркультура и прочих мифических глобальностях — то же самое, что, по выражению Чжуан Чжоу, любоваться небом через соломинку.
Е.: Вот…. Собственно, и все, кроме… самого главного из всего, что хотелось выразить. Пусть да не сложится мнение, что, мол, я сдался, сломался, и… Я никогда не смогу себе это позволить — т. к. лидер группы ГО НИКОГДА НЕ ПРОИГРЫВАЕТ — он этого себе НЕ ПОЗВОЛЯЕТ и НЕ ИМЕЕТ ТАКОГО ПРАВА. Это как в Handsworthrevolution Steel Pulse — нас уничтожают, нас мочат, нас попирают — но все, что я есть, это — ВАВИЛОН ПАДАЕТ! И так оно и есть. Он падает наглядно. И скоро окончательно пизданется — и то, что происходит сейчас, это история про Содом и Гоморру! А насчет Духа, то он ведь ВСЕГДА И ВЕЗДЕ, ничего ему не сделается, если где-то и убывает, так где-то прибавляется, и я знаю, что оно есть и там все наши — и художник Пурыгин, и скульптор Сидур, и режиссер Параджанов. И я там, а вы — здесь. Счастливо оставаться.
-
-
22.07.2012 в 10:26спасибо)